Мечты будоражат ум некоторых удачливых людей с момента, когда они просыпаются каждое утро и пока они не заснут ночью. Они являются продуктом страсти и упорства. Они могут быть определены как цели, но цели настолько полные оптимизма, что нет необходимости записывать их, чтобы запомнить... В самом деле, это первый психологический принцип, который гольфист должен усвоить: человек с мечтами может достичь многого. Человек со скромными мечтами или человек, который не решается следовать за своими мечтами, по жизни выбирает для себя путь по дороге разочарования и посредственности.

По-моему, хорошим гольфистам необходимо преодолеть убеждение, что они обязаны выигрывать, нанося только идеальные удары. Им нужно научиться получать наслаждение от некрасивой победы. И это означает принимать все удары именно такими, какие они есть, а не только удачные.

Сегодня каждый из вас выбил несколько мячей за пределы поля, в раф или в деревья. Но раз у нас была дружеская игра пар вас это не волновало. Вы просто ходили за мячом, возвращали его питчем на поле, затем веджем на грин, сохраняли свой и продолжали игру. Но на турнире Southwest Conference может случиться так, что вы сделаете такой же удар, но среагируете на него слишком остро. Начнете говорить себе: «Какой же я болван! Ну почему это всегда случается именно на важном турнире?», и едва замахнувшись клюшкой перед следующим ударом, вы уже будете пребывать в полной уверенности, что будет богги или двойной богги. Так и выходит.

В эпоху видеопленки слишком просто игнорировать роль разума. Телевизионные камеры не могут сфотографировать мысли. Но каждый, кто играет на чемпионатах по гольфу, скажет вам, что минимум половина состязания происходит внутри игрока в гольф.

За последнее десятилетие размышления о психологии гольфа следуют к мудрости старых шотландцев. Джим Флик, один из лучших учителей гольфа сегодня, говорит, что игрок должен пройти через три этапа: бессознательно некомпетентный, сознательно компетентный и бессознательно компетентный.

Игрок в гольф, который боится неудачи (как многие профессионалы и большинство любителей), хотя бы часть времени, как правило, думает о том, как он берет клюшку, как он поворачивается, как он контролирует запястья, как он начинает замахиваться снизу или прокручивает в голове разные другие виды замаха. Неизбежно он, как правило, теряет грацию и естественный ритм, которым природа одарила его, что приводит к смазанному удару, независимо от того использует он в игре драйвер или паттер. Это предполагает самый важный принцип: вы не можете ударять по мячу хорошо раз за разом, если вы думаете о технике удара во время игры.

Помните, что гольф — это не игра в справедливость. Игрок может правильно тренироваться, правильно мыслить, но все равно сделать неудачный удар. Или может случиться так, что после хорошего удара ему приходится наблюдать, как из-за плохого отскока или порыва ветра мяч оказывается в песке.

Это может показаться абсолютно иррациональным. Как может молодой спортсмен, который только что пропустил 20 мячей подряд, быть уверенным, что в следующий раз все будет супер? Ответ состоит в том, что иррационально это или нет, но это более эффективно, чем другой вариант действий. Смог бы Стюарт Андерсон сделать этот бросок, если бы он сомневался в себе? Помогло бы это ему исправить некоторые реальные или надуманные недостатки его ударов? Конечно, нет. Если бы Стюарт реагировал на пропущенные мячи, решив, что причиной всему неправильная техника броска и пытался бы исправить ее в середине игры, это бы испортило его естественную грацию и ритм. Он бы скорее все равно продолжил бить вхолостую.

Большинство людей держат в уме образ игрока в гольф с потенциалом: он молодой, высокий и худой; он движется с грациозностью природного спортсмена и, вероятно, преуспел в каждом виде спорта, который он когда-либо пробовал; он может перебросить мяч через забор, совершая удар, находясь в конце драйвинг-рейнджа. Я, конечно, не буду разубеждать кого-либо, что эти физические свойства являются ключевыми, но я обнаружил, что они имеют мало общего с реальным гольф потенциалом. Гольф-потенциал зависит, в первую очередь, от отношения игрока к происходящему, насколько хорошо он играет веджеми (wedges) и паттером (putter), и насколько хорошо он думает.

Один из самых развитых навыков у Тома Кайта, как любого другого успешного профессионала, это умение принять плохо сделанный удар, абстрагироваться от него и полностью сосредоточиться на следующем. По его собственным словам, он принял для себя как данность, что «гольф - игра не для перфекционистов». Это не означает, что профессионалу не нужно пытаться исправить допущенные по ходу игры ошибки. Над этим он и работает, дабы снова не испытать на себе все «радости» квалификационного отбора. Но он понимает, что даже если для игрока очень важно стремиться к совершенству, требовать от себя совершенства на поле для гольфа - залог провала.

Разозлиться — это только один из имеющихся у вас вариантов выбора. Если вы решите поддаться злости, она породит еще большую напряженность. От этого собьется ваш ритм, вы выпадете из потока. В таком состоянии будет сложнее собраться и сосредоточиться. Активизируются аналитическое мышление и склонность критиковать и анализировать любые свои действия, не соответствующие представлениям о совершенстве, вы начнете размышлять, правильно ли делаете свинг, и станете пытаться его скорректировать. Скорее всего, вы станете играть хуже. Но можно пойти и другим путем научить себя принимать - тот факт, что вы - человек, а людям свойственно ошибаться. В гольф играют люди. А значит, гольф игра, состоящая из ошибок.

Все, что я могу сказать: если вы хотите показать хороший счет, разбудите ваше эго и будьте твердо уверены, как хорошо вы думаете, насколько хорошо вы управляете вашей игрой, как мастерски вы ударите веджем и как превосходно вы попадете в лунку паттером. Не всегда свинг с драйвером будет результативными. Но вы всегда можете думать, как надо, хорошо управлять вашей игрой и быть на высоте во время короткой игры.

Короткая игра — это то, чему многие великие игроки учатся в первую очередь. Бобби провел много часов во время долгих летних дней и вечеров, выполняя чиппы и питчи возле 13-го грина в клубе Атланты, а затем он забивал мячи в лунку. «Я не могу даже смутно вспомнить ни одной своей мысли или любого осознанного действия при выполнении удара», - написал позже Джонс. Кажется, я просто ударял по мячу, что является, возможно, лучшим способом игры в гольф».

Прежде всего, будьте решительны в короткой игре. Образцом для вас может послужить знаменитый чипп Тома Уотсона из глубокой канавы на 17-й лунке на Pebble Beach - этот удар принес победу на Открытом чемпионате США в 1982 году. Билл Роджерс, партнер Уотсона по игре, потратил десять минут, чтобы выбить мяч из канавы. Разум Уотсона остался спокойным. Он взглянул на расположение на местности, а затем стал ждать вместе с кэдди Брюсом Эдвардсом очереди играть. Затем он сделал два пробных свинга, удостоверился, что все идет как надо, взглянул последний раз на цель и совершил удар. Большинство игроков сгорбились бы над мячом, пока тот не полетит. Затем они бы ударили его неуклюже, и мяч покатился бы мимо лунки. Но Уотсон сказал кэдди, что он собирается отправить мяч в лунку. И это ему удалось.

Игроки не теряют физически свою психологическую устойчивость при игре на грине с годами. Они просто начинают верить в миф что возраст вызывает мандраж. Затем они теряют привычку смотреть на лунку, реагируя на нее с уверенностью.

Несложно быть решительным, когда мяч сам закатывается в лунку. Если игрок успешно пробил длинные патты на первых двух лунках, он сохранит решимость и на третьем грине. Самое сложное - не утратить решимость в ситуации, если первые решающие патты игрового дня оказались неудачными.

Нет неврологических оснований для мандража. Процесс физического старения не влияет на гольфиста. В 60 лет можно попадать так же хорошо, как и в 20-25 лет. Великие игроки обычно начинают уверенно и даже смело. Но за годы даже великие спортсмены испытывают проблемы при сохранении такого отношения. Может быть, годы игры на крупных чемпионатах неизбежно воскрешают воспоминания о пропущенных лунках в решающие моменты состязания. Через некоторое время эти воспоминания становятся настолько обременительными, что игрок в гольф не может выкинуть их из головы всякий раз, как он стоит на грине. Затем он теряет инстинкт, чтобы взглянуть на лунку, потом на мяч, совершить удар и быть уверенным, что мяч попадет.

Всякий раз, когда кто-то интересовался секретом попадания в лунку у Бобби Локке, он отвечал: «Ну, вы просто бьете и слушаете». И кто-нибудь обязательно спрашивал: «Что вы имеете в виду, говоря «бьете и слушаете»? И Бобби говорил: «Вы просто бьете и слушаете». Тогда какой-нибудь гений спрашивал: «Да, но разве вы не хотите увидеть результат?» И Локке отвечал: «Мне не надо видеть, если я попал. Я могу слышать». Гениальный всезнайка продолжал наседать: «Ну а, если вы промахнетесь, вы все равно не хотите увидеть это, чтобы убедиться?» И Локке сказал: «Почему я должен захотеть увидеть, промахнулся я или нет?» Я теперь понимаю, что он не хотел, чтобы что-нибудь ослабило его уверенность. Он не хотел зацикливаться на паттах, которые он промахнулся, потому что будет только труднее сохранять уверенность в том, что следующий патт попадет в цель. И это было единственное, на чем настаивал Локке. Попадание в цель было невозможным без уверенности. «Удар, совершенный в сомнениях, будет фатальным в большинстве случаев», писал он в своей автобиографии. Локке должен был быть уверенным, что удар был сделан не вхолостую.